Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]

— Дан, послушай…

— Нет, ты послушай. Мне не мерещится?

Дан встал и подошел к завалу, поманил Миху. Не прошло и мгновения, к ним присоединились Дерих и «спавший» Тинкин.

Сомнений быть не могло. С той стороны завала доносилась отчетливая возня, глухие удары и скрежет.

— Неужели помощь?

— Помощь, не помощь, а порох держи сухим, — Дерих взвел курки пистолей, отошел к стене. — Вы там тоже не стойте, мало ли, кто роет.

Совет Дериха сочли разумным. Отошли и взяли оружие на изготовку. Миха за неимением такового схватил кирку.

Огромный валун в центре задрожал от взрыва, по камню побежали трещины. С той стороны завала к делу подошли с обстоятельностью бывалых саперов.

— Как бы совсем своды не обрушили, — почему-то шепотом сказал Дерих.

Под натиском с обратной стороны валун рассыпался, и из дырки показалось измазанное лицо Аркчи. Он обвел искателей сокровищ суровым взглядом и, не сказав ни слова, исчез в дыре. Вместо него появилась мордашка Азоры, сдувающей со лба локон.

— Что стали, могильщики? — весело спросила она. — Ползите ко мне.

Спасать их пришли Аркча с двумя подручными, с ними Азора и дед Ойон. Дан сунулся к Аркче с благодарностью, тот мотнул головой:

— Ее благодарите. Уговорила, — и, махнув рукой, горько: — Слово Аркча давал не ходить под землю, нарушил из-за девки вашей.

— Азору поблагодарим. А нашли нас как, дорогой Аркча?

— Он вывел, — ткнул пальцем в деда Ойона хозяин стоянки. — Шаман ваш. Не знал Аркча, что девка его ученица.

Дан удивился, как и подслушивавший Миха.

— Ты почему решил, что Азора у Ойон-атына в ученицах?

— Да кто бы не решил, когда увидел, как она валуны оттаскивала. Там, где Рябой с Гулей вдвоем не справлялись, девка в одиночку камни ворочала. Сильная, видать, будет шаманка.

— Ой-ой, — сказал Дан и покосился на Азору.

Миха вспомнил, как его подруга поднимала на плечах директора Театра Кукол с двумя помощниками. Тогда он подумал, что видит хитрый фокус. Получается, на самом деле поднимала.

Кто-то ткнул Миху под ребра так, что он аж подскочил.

— Не хочешь мне спасибо сказать? — это была Азора. Она казалась обиженной. — За чудесное спасение? Если бы я не заметила, что тебя у костра нет, и Аркчу бы не уговорила в Толос идти, где бы ты сейчас был?

— Спасибо, — промямлил Миха.

Азора подставила щеку. Миха, не веря своему счастью, клюнул ее губами. Азора обхватила его за шею, прижалась.

— Больше, слышишь, не уходи так. Не бросай меня, — прошептала она. — Обещаешь? Обещаешь?

— Если я в следующий раз возьму тебя с собой, кто же будет нас тогда спасать?

— Обещай, — настаивала Азора.

И Миха, конечно, пообещал.

След Лата, найденный с помощью деда Ойона и Аркчи, вел в Виноградники.

— Хорошо, что он не в Ключи подался, — говорил Дан. — Там прыгнул в полоз, и фюйть! Ищи его потом.

— Ему нужно ждать Хозяев, — объяснил Ойон-атын. — Хозяева придут с севера.

Дан с друзьями не хотели знать, что за Хозяева у Лата Червяка. Им достаточно было вернуть украденный камень. У Аркчи одолжили сани и помчались на запад по худой дороге. Миха увязался с ними на правах полноценного участника подземного приключения. Азору, несмотря на громкие протесты, оставили на стоянке вместе с Ойоном. На санях бы ей не нашлось места.

В пути им попался санный поезд, идущий в Причалы. В осажденный бунтовщиками Паром отправили подкрепление. Угрюмые стрельцы, пара «громовых саней», дюжина латных с заглушёнными котлами на волокушах. Миха долго оборачивался им вслед. Сердце чуяло недоброе.

Виноградники были построены на холме, из макушки которого торчала белокаменная колокольня. Поселок окружал добротный тын, переплетенный вдобавок железной «саллаховой лозой». С первого взгляда было видно, что обороняться местным жителями приходилось частенько.

У подножия холма их встретил сторожевой разъезд. Двое на йотунах, с ними трое конных. Все при ружьях и палашах, в обитых железом стеганках и отороченных мехом шлемах. По нездешним смуглым лицам Миха догадался — наемники.

— По какой нужде едете? — спросил старшой. — Подорожная имеется?

Про подорожные их упредил Аркча. Дан подбросил серебряную монету, она исчезла в варежке старшого. Наемник подобрел.

— Мы сами конуру ищем, — Дан косил под бывалого Пса Войны. — Присоветуете чего?

— С капитаном нашим поговори, Илем Мохнатым. Люди нужны. Только его нет, завтра вернется. На разбор с хамонскими поехал, память им освежить, чья здесь межа.

— Подождем, — кивнул Дан. — Скажи, старшой, не видали друга нашего здесь? Крупный такой, лысый, безбровый. Прихрамывает на одну ногу.

Старшой заколебался. Пришлось повторить фокус с монетой.

— Видели, как не видеть. Прибыл он с попутным извозом, в «Черном петухе» остановился. Торговал у кривого Гани йотуна, как видно, собирался в дорогу. Поторопитесь, если друга хотите застать. Сильно он спешил.

— Поторопимся, — процедил Дан. — Удачи тебе, старшой, и ребятам твоим.

— И тебя пусть не обойдет.

«Черного петуха», грязную, покосившуюся набок хибару, решено было брать по всем правилам осадной науки. Санями перегородили одну из двух прилегавших улиц. На второй стал Дерих с пистолями на изготовку. Тинкин был послан в обход, зайти с заднего двора. Дан взял на себя главный вход.

Миха расчехлил выигранный в Пароме лук. Дан хмыкнул и велел ему держаться в стороне. «Еще засадишь стрелу, куда не надо». Миха обиделся, но виду не подал.

— Раз, два, начали, — скомандовал Дан и ударом ноги распахнул дверь.

У хозяина, протиравшего посуду за стойкой, из рук выпала пивная кружка. Осколки звонко разлетелись в стороны.

Дан в три шага оказался у стойки, сгреб хозяина за нестираный воротник.

— Лысый толстяк у тебя живет. На руках каторжные меты. Где он?

Хозяин мотнул головой в сторону лестницы на второй этаж. Дан метнулся наверх.

Сидевший в санях Миха видел, как на втором этаже распахнулось окно. Грузная туша Лата перевалилась через подоконник, ухнула вниз, пробивая соломенную крышу прилегавшей к «Петуху» конюшни. Конюшню в плане штурма не учли.

— Дерих! Дерих, туда! — закричал Миха, показывая рукой.

Дерих уже бежал к конюшне, а из нее показался оседланный йотун, на плечах которого восседал помятый Червяк. В секунду он стоптал не успевшего выстрелить Дериха и понесся по улице вниз, к подножию холма, к свободе. На крыше конюшни появился опоздавший Тинкин. Дан впустую пальнул из окна вслед. Стонущий Дерих перекатился на живот, ударил в сердцах кулаком по земле.

За все время Миха не успел даже натянуть лук. Зато он забрался на сани и потому хорошо видел, что случилось дальше.

Раздался далекий грохот, не слишком похожий на выстрел. Черный предмет клюнул Лата в шею, и он кубарем слетел с йотуна. Зверь тут же остановился, сгорбился, упираясь мохнатыми верхними лапами в землю.

— Дерих, Миха, под сани! — кричал Дан из окна. — Тинкин, колокольня!

Миха послушно нырнул под сани. Дерих, хрипя от боли, полз к нему. Оса в руках Тинкина разложилась, удлиняясь в три, а то и в четыре раза. Получившимся гибким шестом сквайр ударил с разбегу о землю, перелетая на соседнюю с конюшней крышу. Побежал, ударом шеста выбил осколки черепицы, взметнулся в воздух. Таким необычным манером он бы меньше чем за пару минут добежал по крышам до колокольни, на которой Дан углядел стрелка.

Но и стрелок не терял времени. Он появился между балясин, удерживающих крышу колокольни, закинул за плечо диковинное ружье с длинным тонким стволом. Вытянулся всем худым гибким телом и прыгнул головой вниз. Миха ахнул.

В полете за спиной стрелка раскрылись крылья из тонких металлических трубок с натянутой между ними синей тканью. Как ласточка, он нырнул чуть ли не до самой земли, распахнул крылья во всю ширину, продев руки в петли. И, едва не встретившись со своей тенью, взметнулся в небо, где взял курс на запад и вскоре растворился без следа.

Дан опустился на корточки возле Лата, охлопал ладонями, разорвал на нем одежду. Из котомки на обширном брюхе Червяка достал замотанный в тряпки огромный сапфир и быстро спрятал под собственный фартук-кайелах. Могильщик не возражал. Его шея была пробита насквозь металлической стрелкой.

Вокруг собирались зеваки. Подошел Миха, помогая хромающему Дериху.

— Видал? — спросил карлик. — Это же «ласточка» была, снайпер из Оправы Сапфира. Далековато забралась по Лата душу.

— Спасибо, что не по нашу. А это как тебе, братец? — Дан указал на грудь Лата.

Слева, напротив сердца, виднелся совсем еще свежий, с засохшей сукровицей шрам.

— Били-били, не добили?

— Выглядит как ножевая рана. Но тогда наш друг должен был быть мертв, а он вон как прыгал. Тинкину на зависть.